Александр Чернышев: протестуй, не протестуй…

Этого человека можно встретить на различных слушаниях, митингах и демонстрациях. Александра Чернышева многие считают городским сумасшедшим – он всегда против чего-то возражает, выдвигает необычные инициативы и пишет невразумительные статьи в местные газеты. Субботним утром я встретился с ним в одной из кондитерских, где за чашкой чая поговорил об эффективности публичного протеста.

- Александр, создается впечатление, что вы присутствуете на каждом городском митинге. Расскажите, что заставляет вас выходить на улицу?

- Я просто понял, что переписка с председателем Совета депутатов Геннадием Паниным и главой города Олегом Апариным неэффективна, нужно выводить народ на улицы. Конечно, этой формы придерживаются немногие – максимуму две тысячи людей. Большая часть остаётся на кухне.

- С чего вы взяли сумму в две тысячи человек? Я ни разу не видел столько людей на улице.

- Я считаю вместе с прохожими. Они тоже прислушиваются и делают выводы.

- Вы так весь город можете пересчитать.

- Ещё учитываю тех, кто получает информацию о митинге по цепочке от одного человека к другому.

- В чем же причины вашего недовольства?

- В последние пять лет я полон разочарования. Как ореховозуевцы ездили на электричках в Москву, так они и продолжают это делать. В нашем городе все лакомые куски земли отдаются под торговые центры. Всё народное достояние оказалось в руках у предпринимателей. Теперь нашу собственность без расприватизации не вернуть. По прогнозам аналитиков, она должна произойти в 2015 году. При имеющихся возможностях, в правовом поле я попытаюсь приложить усилия, чтобы это случилось.

- Вы ратуете за восстановление промышленного потенциала. Понимаете, что в нынешних условиях жители Орехово-Зуева неконкурентоспособны по сравнению с трудовыми эмигрантами?

- Вы нащупали болевую точку. Нам необходимы жёсткие квоты на трудовые ресурсы, которые были в Москве при Лужкове, что позволяло зарабатывать местным жителям хорошие деньги. Уже сейчас иностранная речь на улице вызывает недовольство у горожан. Я называю этих трудяг «дозабастовочными штрейкбрехерами» – стачек нет, но они уже за нас работают.

- И они в этом виноваты?

- Конечно, сами виноваты. Мы не требуем предоставить нам нормальные рабочие места и хорошую зарплату.

- Дайте работодателям нормальную производительность труда.

- Владимир Потанин не прав, говоря о низкой производительности труда россиян. Она хромает у офисных работников, которые целый день сидят на сайте «В Контакте», у рабочих специальностей – эффективность находится на приемлемом уровне.

- Вы всегда против чего-то или есть такие вещи, которые вы поддерживаете?

- Есть положительные моменты. Я готов вступить в Народный фронт, украденный у народа. Был в «Мечте» на их собрании, там такие ребята выступали – умницы. Я готов идти на уступки власти, что бы продвинуть хоть какую-то свою идею.

Я во многом не согласен с Олегом Апариным, но мне симпатизирует, что он не боится выходить в народ и рассказывать о проблемах, выслушивать людей. Есть у него шаги, направленные на улучшение жизни города, но выше своей головы всё равно не прыгнешь.

- Извините, но я спрашиваю про конкретные вещи, а вы всё про Апарина, да про Апарина.

- Я с ним и с Паниным уже давно переписываюсь по поводу замены барельефа Ленина на герб города на стене администрации, а также по поводу подписи памятника Ленину на одноимённой улице. С учётом их предшественников, переписка длится пять лет – и всё бесполезно.

- В связи с этим другой вопрос. Вы осознаете, что многие местные политики считают вас городским сумасшедшим?

- Я это знаю. В своё время Чаадаева тоже вносили в списки душевнобольных. Такие люди как он опережали своих современников на 15-20 лет. На эту роль не претендую. Но я стараюсь ради внучки, чтобы она жила в нормальной стране.

- Как вы думаете, почему выражать своё недовольство на улице предпочитают столь немногие люди? Может, они боятся?

- У нас часто на митинги запускают провокатора, а потом всю толпу разгоняют. Даже в лучшем случае, если состоится митинг и будет принята резолюция, то она дальше секретарей представителей власти не уходит. Какой тогда смысл всё это делать? Стоит ли допускать гражданскую войну? Ну, убьют наших городских чиновников, но они-то не виноваты.

- Мне кажется, что вы таки не ответили на мой вопрос. Почему люди сидят дома, если вокруг бардак?

- У нас нет практики. Мы только в 1991 году очухались.

- Но ведь правящая партия, когда ей надо, выводит народ на улицы с помощью административного ресурса.

- Перемены возможны с помощью молодёжи, которой от 15 до 30 лет. Сейчас эта аудитория стремится зарабатывать деньги. Лишь некоторые выходят на Триумфальную площадь, где получают тумаки от ОМОНа.

- Я вас в третий раз спрашиваю: почему люди сидят дома?

- Они не верят в свои силы и говорят, что ничего невозможно изменить. На это я им отвечаю: «Давайте выйдем! Может что-то и получится».

- А хотя бы один митинг решал проблему?

- В 1991 году партия «Демократическая Россия» сделала Бориса Ельцина президентом. Тогда вся страна вышла на улицы – с 1917 года такого не было. Неужели мы тогда все заблуждались? Нет. Мы были романтиками, и верили, что создадим правовое государство. Кто тогда знал, что в результате беспредела к власти придут преступники? Маньков убили, Рашида Салимжанова убили, Слепого убили. Пришедший к власти Апарин решил окончательно отодвинуть криминалитет от власти. Правильно. Остальные бандиты преобразовались в предпринимателей, сменив пистолеты на компьютерные мышки.

- Получается, что митинги не решают проблем. Тогда зачем вы выходите на улицу?

- Не сказать, что уж так часто это происходит, лишь несколько лет раз в году. Мне кажется, что ореховозуевцы имеют генетическую память, оставшуюся от стачечников, защищавших свои права в 1885 году. Возможно, что это играет роль.

- Хорошо. Теперь предлагаю ответить вам на мои традиционные вопросы. Скажите, без какого предмета вам тяжело прожить?

- Таких предметов два: это книга и компьютер.

- Что бы вы сделали с 1 миллионом долларов?

- Открыл бы своё издательство для выпуска журнала.

- Чем вы гордитесь больше всего в своей жизни?

- Своей книгой – сборником стихов.

- Кем бы вы хотели стать в следующей жизни?

- Писателем. Жаль, что я прежде не находил времени для творчества.

- Опишите себя одним словом.

- Я не городской сумасшедший, как думают окружающие. Я вижу несправедливость. Хотя иногда бываю близорук, но у меня есть равновесие, поэтому я могу себя назвать «взвешенным бунтарём».

С наследником Морозовской стачки

разговаривал Максим Глазков